МБУ «Центральная городская библиотека»

Некоторые размышления в связи с открытием в Северске музея Сергея Есенина

Мы уже сообщали, что 26 ноября в Северске открыт 17-й в России и первый за Уралом музей Сергея Есенина. Среди участников торжества был наш постоянный автор - депутат Томской городской Думы Лев Пичурин. Сегодня он делится с читателями некоторыми мыслями об этом событии.

Внешне все было вполне традиционно. Городская библиотека выделила для му­зея очень приличное помещение, на­шлись - ныне без них ничего не бывает - спонсоры, идею поддержали северские власти. На праздник собрались поклон­ники великого русского поэта - много­численные горожане, небольшая томс­кая делегация во главе с профессором ТГУ Л. Казаркиным, гости из Барнаула, Москвы, Мурманска, других городов, представители местных СМИ и, увы, совсем немногие их коллеги из области. Руководство было представлено несколь­кими городскими и областными депута­тами, а также главой Северского управ­ления культуры. Хорошо продуманная и безукоризненно исполненная музыкально-литературная композиция, приветственно-поздравительные речи, разрезание ленточки, осмотр музея и даже - в духе времени - скромный, но очень дру­желюбный фуршет. Все, как всегда в подобных случаях, только, пожалуй,  побольше, чем обычно, теплоты.

И я не стал бы об этом писать, если б не одно обстоятельство. Все это стало возможно только благодаря подвижни­ческому труду Владимира Ивановича Николаева, выдающегося есениноведа, известного всем исследователям творче­ства Сергея Есенина и поэтов есенинс­кого круга, включая Николая Клюева, признанного, но, как это у нас приня­то, не обремененного ни титулами, ни наградами.

В. Николаев - инженер-технолог, дол­гие годы руководивший одним из цехов Сибирского химического комбината. Как и большинство настоящих советс­ких интеллигентов, он активно работал  в обществе "Знание". Тем, кто вообще  не знает или забыл, что это такое, на­помню, что существовала раньше, а кое-где существует и сегодня доброволь­ная организация, члены которой - от маститых академиков до простых учите­лей, врачей, инженеров - практически бескорыстно "сеяли  разумное, доброе, вечное", выступая перед населением с лекциями и беседами о науке, искусст­ве, литературе. Это была абсолютно антирыночная структура, и в нынешних условиях она вполне закономерно уми­рает.

Так вот, двадцать лет назад активист общества В. Николаев дополнил свою тематику первой лекцией о Сергее Есе­нине. Готовил он ее с присущей ему ин­женерной хваткой, аккуратностью и до­тошностью, не ограничиваясь переска­зом того, что легко можно было отыс­кать в двух-трех популярных книжках. Он тщательно проанализировал всю до­ступную ему информацию, обнаружил  при этом немало противоречий и белых пятен, узнал массу нового и "заболел" Есениным. Результат - шесть тысяч фо­тографий, четыре тысячи статей, мате­риалы поездок по есенинским местам, встреч с родственниками поэта и теми, кто имел к нему хоть какое-то отноше­ние. Сотни лекций, выступления по всей стране, участие в научных конференци­ях. И в минувшее воскресенье достиг­нута своеобразная вершина - все, что накоплено за эти двадцать лет, стало об­щедоступным музеем. А впереди еще одна вершина - книга "Вокруг Есени­на", главы из нее уже публикует "Северский меридиан".

О Николаеве и его работе еще напи­шут. Я же хочу поразмышлять о сути явления, иллюстрируемого его жизнью и творчеством. Россия, по-видимому, едва ли не единственная страна, где живут эти непонятные для европейца и тем более американца странные, не от мира сего, люди. История нашей Ро­дины полна именами таких подвижни­ков, она, история, ими и творится. У них разный уровень и значение, разная степень известности, но смысл их жиз­ни один. Они делают не только "пред­писанное службой", но что-то еще, для каждого из них высшее. Скажем, один окончил Московский университет по физико-математическому отделению, стал известным дипломатом, тут бы ему и остепениться. Но нет, он создает ге­ниальную комедию, нужную многим поколениям граждан России, включая и нынешнее. Другой, еще более успеш­ный дипломат, "вне службы" пишет бессмертные стихотворения, и его "умом Россию не понять" становится известным всему просвещенному миру, а "Я встретил вас - и все былое в от­жившем сердце ожило" - текстом едва ли не самого популярного в России ро­манса. Третий, государственный дея­тель, вице-губернатор, способный на блестящую карьеру, отказывается от нее, но создает "Историю одного го­рода", книгу, которую надо бы сде­лать настольной всякому нынешнему чиновнику. Конечно, при желании можно отыскать нечто подобное и в иных державах, вроде профессора ма­тематики Чарлза  Л. Доджсона, выпус­тившего под псевдонимом Льюис Кэр­ролл замечательную "Алису в стране чудес". Но "там" это случай, а у нас - явление, там подобное противоречит национальным традициям, а у нас в этом-то и проявляется русский нацио­нальный и даже, простите, иррацио­нальный, характер.

Это так, ибо каждый из нас может назвать имена не только великих людей, но и сотен простых подвижников, этих чудаков, украшающих мир, украшаю­щих Россию, украшающих наш город. Инженер, сотрудник НИИ, тридцать с лишним лет руководит клубом книголю­бов. Доцент медуниверситета организо­вала и вот уже много лет ведет интеллигентнейший клуб "Светские встречи". Слесарь коллекционирует, изучает, ана­лизирует творчество томских журналис­тов и писателей и знает о них больше многих профессиональных литераторов. Преподаватель математики собрал уни­кальные материалы о русском Серебря­ном веке. Школьный учитель, вовсе не историк, руководит поисковым отря­дом, устанавливает мельчайшие детали боевого пути сформированного в Томс­ке соединения, устанавливает судьбы сотен бывших неизвестных солдат, де­лая это лучше некоторых военкоматов и историков, изучающих Великую Отече­ственную войну...

Профессионалы не очень-то любят эту "самодеятельность" и не жалуют ее участников. Ибо они, как правило, не владеют методологией исследований в избранной области, все делают не так, как это принято, ищут не там и не так, как это "положено". А потом оказыва­ется, что именно "дилетанты" есть но­сители знаний, а еще больше - света и добра.

Совершенно естественный для делово­го человека вопрос: "А зачем тебе это надо и что ты от этого имеешь?" - для них оскорбителен. Они обычно и не от­вечают на него, ибо работают не "для чего" и "зачем", а "почему". Потому что так велят душа и сердце. Но праг­матик не в состоянии понять подобного ответа.

Их труда, их исследований никто не финансирует, да они на это и не рассчитывают. Тот же Николаев объездил чуть не всю страну  чтобы увидеть есенинские места, подышать есенинс­ким воздухом, привезти в Северск ве­точки, листочки, травинки из краев, где бывал поэт. А оплачивались его мно­гочисленные "командировки" в дни от­пуска из собственного скромного инже­нерского бюджета.

Они никогда не оценивают счастье и смысл жизни толщиной кошелька, пре­стижными вещами, машинами и коттед­жами, их не приводит в трепет витрина какого-нибудь парижского или венско­го магазина. И именно из-за них не при­живается в России дух торгашества, не принимаются народом многие ультра­современные экономические идеи, не сбываются мечты о благостном капита­лизме. Недаром в печати так много го­ворится об "изменении русского мента­литета", недаром американский милли­ардер тратит гигантские суммы на идео­логическую обработку молодежи, да и не только молодежи. У него и его дру­зей пока ничего не получается. И не получится, пока в России есть Никола­евы. Есть и будут, значит, Россия не пропадет.

Вот тут бы мне и поставить точку, но меня тревожит обидный вопрос, про­звучавший в Северске. Томичи, а вы?

Почти тридцать лет назад, 6 июня 1971 года, томские ученые и общественные деятели опубликовали статью-призыв: "Томску - литературный музей". Статья была толково аргументирована, убеди­тельно написана, но власти, одобри­тельно отозвавшись о самой идее, ни­чего не сделали для ее реализации. В прошлом году идея была высказана вновь, в основном уже другими людьми - многих первых "подписантов" среди нас уже нет. Результаты те же.

А в уважаемом, но молодом Северске, у которого все-таки нет четырехвековой истории, нет сотен профессоров и доцентов, нет десятка гуманитарных факультетов вузов, нет множества уни­верситетов, но есть подвижники, есть интеллигенция, музей создан. Надеюсь, что, когда северчане создадут еще ка­кой-либо музей, они снова пригласят меня в свой закрытый город. Ну, а ос­тальные томичи? Неужели им, как, на­верное, и мне, так и не придется уви­деть настоящего литературного музея, где можно будет поклониться не только никогда не бывавшим у нас титанам рус­ской литературы, но и тем, кто так или иначе был связан с Томском, от Алек­сандра Радищева и Гаврила Батенькова до Антона Чехова и Вячеслава Шишко­ва, от Николая Чернышевского до Ни­колая Клюева, от Владимира Королен­ко до Федора Тихменева, поклониться многим известным и почти неизвестным литераторам?

Неужели не дождусь?

Пичурин Л.

//Томский вестник. - 2000. - 6 дек.- С. 6.

« Назад